Неточные совпадения
Действительно, хоть роз теперь и не было, но было
множество редких и прекрасных осенних цветов везде, где только можно было их насадить. Лелеяла их, видимо, опытная рука. Цветники устроены были в оградах церквей и между могил. Домик, в котором находилась келья старца, деревянный, одноэтажный, с галереей пред
входом, был тоже обсажен цветами.
А в конце прошлого столетия здесь стоял старинный домище Челышева с
множеством номеров на всякие цены, переполненных Великим постом съезжавшимися в Москву актерами. В «Челышах» останавливались и знаменитости, занимавшие номера бельэтажа с огромными окнами, коврами и тяжелыми гардинами, и средняя актерская братия — в верхних этажах с отдельным
входом с площади, с узкими, кривыми, темными коридорами, насквозь пропахшими керосином и кухней.
Вход к нему прямо из коридора; против его двери — дверь в комнату няни, где стояло
множество пяльцев.
Ко всем этим толкованиям Егора Егорыча Антип Ильич, стоявший у
входа церкви, прислушивался довольно равнодушно. Бывая в ней многое
множество раз, он знал ее хорошо и только при возгласе: «redemptio mundi» старик как бы несколько встрепенулся: очень уж звуками своими эти слова были приятны ему.
У самого
входа в залу для пассажиров первого и второго классов столпилось, как водится,
множество нетерпеливой и торопившейся публики и, — может быть, тоже как водится, — произошел скандал.
Он остановился у
входа в шинок, на площадке, крепко утоптанной
множеством людских ног, что толклись тут и в базар, и в простые дни, всю неделю, — и спросил...
Покои двухсаженной вышины, оклеенные пестрыми, хоть и сильно загрязненными обоями, бронзовые люстры с подвесными хрусталями, зеркала хоть и тускловатые, но возвышавшиеся чуть не до потолка, триповые, хоть и закопченные занавеси на окнах, золоченые карнизы, расписной потолок — все это непривычному Алексею казалось такою роскошью, таким богатством, что в его голове тотчас же сверкнула мысль: «Эх, поладить бы мне тогда с покойницей Настей, повести бы дело не как у нас с нею сталось, в таких бы точно хоромах я жил…» Все дивом казалось Алексею: и огромный буфетный шкап у
входа, со
множеством полок, уставленных бутылками и хрустальными графинами с разноцветными водками, и блестящие медные тазы по сажени в поперечнике, наполненные кусками льду и трепетавшими еще стерлядями, и
множество столиков, покрытых грязноватыми и вечно мокрыми салфетками, вкруг которых чинно восседали за чаем степенные «гости», одетые наполовину в сюртуки, наполовину в разные сибирки, кафтанчики, чупаны и поддевки.
И о поэте Тютчеве он рассказал очень язвительно такую подробность — как тот где-то за границей при
входе Герцена читал вслух что-то из"Колокола"(или"Былого и дум") и восхищался так громко, чтобы Герцен это слышал, а потом, когда ветер переменился, выказал себя таким же, как и
множество других, приезжавших на поклон к издателю"Колокола".
О прежнем великолепии дома свидетельствовали еще
множество статуй Нептунов [Нептун — бог морей в Древнем Риме.], Диан [Диана — богиня луны и охоты в Древнем Риме (то же, что Артемида в Греции).], Флор [Флора — богиня юности, цветов и удовольствия у римлян.] и прочих сочленов Олимпа с разбитыми головами или обломанными руками; остатки на фронтоне искусной лепной работы и два бесхвостых сфинкса, еще, впрочем, в добром здоровье, охранявших
вход в это жилище.
У стены, слева от
входа, стояла высокая кровать с толстейшей периной,
множеством белоснежных подушек и стеганым голубым шелковым одеялом. В углу, противоположном переднему, было повешено довольно большое зеркало в рамке искусной немецкой работы из деревянной мозаики, а под ним стоял стол, весь закрытый белыми ручниками, с ярко и густо вышитыми концами; несколько таких же ручников были повешены на зеркало.
Около казенного двора собрались во
множестве конные и пешие татаре. Они встретили узника ругательствами, криками, хохотом. Так сонмище сатанинское приветствует свою жертву у
входа в ад.